Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок» - Страница 84

11.00 Упражнения в воде с использованием мячей и надувных подушек.

12.00 Обед — 250 калорий.

13.0 °Свободное время, массаж, косметические маски, горячие масляные ванночки для рук и ног.

18.00 Ужин — 275 калорий.

19.30 Художественные занятия, рукоделие. Миссис Джеми Хигдон дает уроки живописи (в натюрмортах используются только искусственные плоды).

ТОЛЬКО ПО ПЯТНИЦАМ. Миссис Александра Бэгг научит вас делать плетеные корзиночки из теста (несъедобные).

ПОЛУСТАНОК. ШТАТ АЛАБАМА

7 ноября 1967 г.

Хэнку Робертсу недавно стукнуло 27 лет, и он возглавлял собственную строительную компанию. Нынче утром ему и его длинноволосому приятелю Тревису подвернулась работенка. Огромный желтый бульдозер кряхтел и стонал, выворачивая наизнанку пустырь около старого дома Тредгудов на Первой улице. Здесь собирались возвести из красного кирпича пристройку к баптистской церкви.

Тревис, с утра пораньше успевший выкурить два косячка, шлялся по пустырю, пиная комья, и вдруг забормотал себе под нос:

— Не, ты только глянь на это дерьмо. Да-а, ни хрена себе…

Вскоре Хэнк решил передохнуть, и Тревис позвал его:

— Эй, дружище, глянь-ка сюда!

Хэнк подошел и уставился на развороченную землю. Там было полно рыбьих голов, вернее, того, что от них осталось: вперемешку лежали маленькие челюсти с острыми зубками и ссохшиеся черепа свиней и кур, съеденных на обед людьми, о которых, наверно, давным-давно все позабыли. Но Хэнк вырос в деревне, и ему было не впервой такое видеть.

— Надо же! — только и сказал он.

Он уселся в сторонке, открыл судок и принялся за сандвич. Но Тревис никак не мог угомониться, все ходил по пустырю и поражался. Выуживал из земли то кость, то черепушку, то челюсть с зубами.

— Господи Иисусе, да их тут прямо сотни! На кой хрен их сюда закопали?

— А я почем знаю.

— Чудно все-таки!

Хэнк огрызнулся:

— Да иди ты к черту! Подумаешь, куча свиных голов. Ты меня уже достал с ними!

Тревис пнул ботинком ещё один ком земли и вдруг застыл как вкопанный.

— Эй, Хэнк! — крикнул он хриплым голосом.

— Ну чего еще?

— Ты когда-нибудь слыхал, чтоб у свиней были стеклянные глаза?

Хэнк нехотя подошел к нему и глянул вниз.

— Да-а, — сказал он. — Чертовщина какая-то!

КАФЕ «ПОЛУСТАНОК»

Полустанок, штат Алабама

13 декабря 1930 г.

Мама Тредгуд заболела, и Руфь с Иджи отправились её навестить. С ребенком, как обычно, пришла посидеть Сипси. Правда, сегодня она была не одна: за ней увязался одиннадцатилетний Артис. Он был сущий дьяволенок, но прогнать его она не могла.

Пробило восемь, Артис уснул, а Сипси слушала радио и ела домашний хлеб с черной патокой.

Неожиданно в полнейшей тишине послышался шорох листьев под колесами черного пикапа с номерами штата Джорджия. Фары у него были погашены. Машина остановилась у кафе. Через две минуты пьяный Фрэнк Беннет пинком распахнул дверь черного хода и прямиком направился через кухню в детскую. Он наставил на Сипси ружье и шагнул к кроватке. Сипси рванулась было к ребенку, но он схватил её за шиворот и швырнул через всю комнату.

Она вскочила на ноги и закричала:

— Оставьте дите в покое! Это дите мисс Руфи!

— Вали отсюда, черномазая! — Фрэнк со всего маху ударил её прикладом, и Сипси упала замертво, из-за уха потекла струйка крови.

Артис проснулся и с криком «Бабуля!» бросился к ней, а Фрэнк Беннет вытащил из кроватки ребенка и, шатаясь, направился к выходу.

Луна в ту ночь только народилась, и её света едва хватило Фрэнку, чтобы найти дорогу к грузовику. Он открыл дверцу, положил спящего ребенка на переднее сиденье и уже собирался сесть за руль, как вдруг услышал за спиной какой-то звук. Будто чем-то тяжелым ударили по бревну, накрытому стеганым одеялом. Этот звук — звук от удара тяжеленной чугунной сковороды, обрушившейся на его пышную шевелюру и расколовшей череп, было последнее, что он услышал в своей жизни. Он умер мгновенно — раньше, чем свалился на землю, а Сипси уже шла к дому, качая младенца и приговаривая:

— Никто не заберет это дите, пока я живая, нет, сэр!

Фрэнк Беннет никак не мог предположить, что она очухается после его удара. Он не знал, что эта худенькая, хрупкая женщина с одиннадцати лет орудовала огромными сковородами. Он ничего этого не знал, и это стоило ему жизни.

Когда Сипси проходила мимо остолбеневшего от ужаса Артиса, он заметил, что глаза у неё стали совсем безумными.

— Беги, — сказала она, — беги и разбуди Большого Джорджа. Я там белого убила, совсем убила, до смерти.

Артис на цыпочках подкрался к лежавшему у машины человеку и наклонился, пытаясь разглядеть, кто это. В зыбком свете луны блеснул стеклянный глаз.

Артис мчался по шпалам с такой скоростью, что у него перехватывало дыхание, и, пока добежал до дому, совсем задохнулся. Большой Джордж спал, но Онзелла ещё не ложилась и прибирала на кухне. Он рывком распахнул дверь и, держась за бок и хватая ртом воздух, выпалил:

— Мне отца надо!

— Ты отца лучше не буди, — сказала Онзелла, — не то он тебя так вздует, что на задницу до старости не сядешь.

Но Артис уже влетел в спальню и принялся трясти Большого Джорджа за плечо.

— Папа, папа, пошли со мной!

Большой Джордж сразу подскочил.

— Ты чего? Что случилось, парень?

— Не могу сказать. Бабушка велит тебе идти в кафе.

— Бабушка?

— Да, срочно! Она сказала, чтобы быстро срочно!

Большой Джордж уже натягивал штаны.